Не сомневайся во мне - Страница 27

Чего нельзя сказать обо мне, мысленно добавила Жаклин. Личико Тони приняло капризное выражение.

— Мне не надо ни папы, ни мамы…

Но тут вмешался Роджер:

— У тебя есть мама, значит, тебе очень повезло. Мамы — это круто!..

Он добился своего — ему удалось привлечь внимание Тони.

— Что в них крутого? — заинтересовался мальчик.

Вот это сюрприз! Поворот на сто восемьдесят градусов. Жаклин ошеломленно смотрела на Роджера. Если учесть его мнение о собственной матери…

— Они любят своих детей и прощают им все шалости и проказы.

Роджер пришел ей на помощь, как и обещал. Оказался ее союзником, хотя бы сейчас, на время… Глаза Жаклин увлажнились. Грусть нахлынула на нее: он так не думает, это просто слова. По его мнению, матери не заслуживают доверия. Как же заставить его изменить свои дурацкие убеждения?

Впрочем, Роджер поставил перед Тони трудную задачу. Он пользовался у мальчика таким авторитетом, что тот не осмелился подвергнуть сомнению его слова и погрузился в раздумья. Жаклин надеялась, что это добрый знак.

Вскоре вернулась Кэтлин. Они собрались уходить, и Тони сам, без подсказки, попрощался с матерью, хоть и без особого энтузиазма. Конечно, мальчик сделал это благодаря вмешательству Роджера, подумала Жаклин, садясь в машину. Он может внушить ему все что угодно, так велико его влияние на ребенка…

В порыве благодарности она повернулась к спутнику.

— Спасибо за поддержку!..

Роджер не отрывал глаз от дороги.

— Не вкладывай в мои слова какого-то особого смысла, — спокойно отозвался он, — и не преувеличивай.

Настроение у нее упало. Жаклин откинулась на спинку сиденья.

— Разве тебе трудно принять от меня благодарность? — вспыхнула она.

— Просто я не знаю, что ты попросишь взамен.

— А разве я уже не получила своего? — огрызнулась она.

— Что-то ты чересчур обидчива… — Роджер рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного. Прекрати свои жестокие игры, Роджер! Для меня это очень важно. Судьба дала мне только один шанс добиться доверия Тони, и я не собираюсь терять его. Ты прекрасно понимаешь, что я нуждаюсь в твоей помощи. Если ж ты решил не верить мне, несмотря на все, что я тебе поведала, так и скажи! Или тебе доставляет удовольствие видеть мои страдания?

Боже, как она устала от этих постоянных споров!..

— Перестань. И успокойся. Признаю, что Питер был лжецом. И мне досадно, что я позволил ему обвести себя вокруг пальца.

— Да Питер вертел всеми, как хотел. И я проявила слабость, оставаясь с ним. Была слишком горда, чтобы признать свою ошибку, и он это понимал.

— Однако ты все же решила от него уйти! — возразил Роджер.

— Даже сейчас, зная, что он собой представлял, ты меня за это осуждаешь?.. — изумилась Жаклин.

— Нельзя искать легких путей! В церковном обряде есть слова: в радости и в горе, в болезни и здравии… — наставительно заметил Роджер.

— Просто средневековье какое-то! — возмутилась Жаклин. — Ты не знаешь, что за жизнь была у меня с Питером. Не следует приговаривать человека к пожизненному заключению за одну ошибку!

— Мои взгляды на брак тебе известны, — отрезал Роджер, упорно глядя вперед. — Так вот, они не изменились. Я по-прежнему считаю, что узы брака священны.

Жаклин готова была заплакать.

— Тогда ты просто глупец! — в сердцах заявила она. — Самодовольный, ограниченный!.. В мире и так мало счастья. Надо ценить его, если оно выпадает на твою долю. Другого шанса может и не случиться…

— Согласен, — проговорил он с горьким смешком. — Моему отцу он так и не представился…

И тут Жаклин не сдержалась.

— Ведь он еще мог быть счастлив! У него был ты, Роджер. Перед ним была вся жизнь, но он предпочел допиться до смерти. Не думаю, что ты задавал себе вопрос: почему это произошло? Ты утверждаешь, что он очень хотел, чтобы твоя мать вернулась к нему. А я подозреваю другое. Уж не мучило ли его сознание собственной вины?

Пронзительно завизжали тормоза. Машину тряхнуло. Жаклин уперлась руками в приборную доску, чтобы не стукнуться лбом о стекло. Повернувшись, Роджер вперил в нее взгляд, полный ярости.

— Маленькая дрянь! Да я готов убить тебя за эти слова! Мой отец жил ради этой женщины. Он боготворил землю, по которой она ступала, исполнял все ее прихоти!..

Его пальцы так крепко сжимали руль, что побелели костяшки. Жаклин было страшно, но она слишком далеко зашла, чтобы теперь отступить.

— Почему же она ушла? — с вызовом спросила она. — Была же какая-то причина?

— Обыкновенная жадность — вот что ею двигало. Высосав из отца все до последнего цента, она перебралась на более зеленые пастбища.

— И рассталась с тобой… — совсем тихо заключила Жаклин, думая, что Роджер ее не услышит. Но он уловил эти слова.

— Черт побери!.. Что ты хочешь сказать?

Инстинктивно Жаклин уже поняла, в чем дело, и не побоялась высказать свою догадку вслух.

— Роджер, ты уверен, что злишься на мать из-за отца, а не из-за того, что она оставила тебя?

— По-твоему, я просто маменькин сынок?

Голос Роджера прозвучал неестественно спокойно.

— Ну что ты!.. Конечно нет! Но ты был совсем ребенком и очень страдал…

— Довольно! — Роджер со всей силы ударил кулаком по рулю. — Тоже мне доморощенный психиатр! Ни капельки я не страдал. Она не могла обидеть меня, напротив, помогла быстро повзрослеть. За что я, вероятно, должен быть ей благодарен.

Жаклин стало бесконечно жаль того маленького мальчика, которым Роджер был когда-то. Она с трудом удерживалась от слез. Ему нанесли страшный удар, и рана все еще болит, даже если он и не осознает этого. Теперь ей жизненно важно встретиться с его матерью. Мэрил Хэнсон хранит ключ к тайникам души своего сына, и только она сможет их открыть, чтобы правда наконец вышла наружу, а прошлое перестало терзать его… Или уже слишком поздно? Нет, она отказывается этому верить.